Смерть едет на единороге в ад
Наступило лето, Максимкины родители уехали на юга к своему старшему чаду нянчить внуков. Свято место пусто не бывает: к Максимке тут же переселился я, и у нас началась безостановочная вечеринка.
Впрочем, промеж попоек у нас находится время поговорить и о философском.
- Максим, - говорю я, - Максим, ты просто пиздец какой расист.
- Я не расист! - возмущается Максим. - Я просто ненавижу ниггеров!
- Ну хорошо, - говорю, - поясни мне, как ты можешь ненавидеть негров и при этом любить мулаток?
- Я люблю их белую часть! - не теряется Максим. - И вообще, я не ненавижу женщин независимо от их расы.
- О, какой ты феминист.
- Просто женщины... Они типа котиков.
- То есть ты хочешь сказать, - уточняю я, - что заниматься сексом с женщиной - это как гладить котенка хуем изнутри?
Впрочем, промеж попоек у нас находится время поговорить и о философском.
- Максим, - говорю я, - Максим, ты просто пиздец какой расист.
- Я не расист! - возмущается Максим. - Я просто ненавижу ниггеров!
- Ну хорошо, - говорю, - поясни мне, как ты можешь ненавидеть негров и при этом любить мулаток?
- Я люблю их белую часть! - не теряется Максим. - И вообще, я не ненавижу женщин независимо от их расы.
- О, какой ты феминист.
- Просто женщины... Они типа котиков.
- То есть ты хочешь сказать, - уточняю я, - что заниматься сексом с женщиной - это как гладить котенка хуем изнутри?