Ночью я декадентски блевал углем и заплеслым сыром. Потом я перестал давать стране угля - он кончился. И сыр тоже кончился. Тогда я стал давать стране желчи.
Вода, которой я записал свои рвотные позывы, была ужасно сладкой.
Я трясся в ознобе, крысы бесоебили, а домовой хватал Макса за ноги.
Конечно же, работу я пропустил. Надо что-то делать со своим нежным желудком.